Рабство было всегда, присутствует в человеческой цивилизации сейчас и никуда не денется в ней в будущем. Только в зависимости от времени оно принимает разные формы и по-разному называется. Но суть его остаётся одна: владение людьми как «говорящими предметами» для удовлетворения нужд своих потребностей. Будь то потребности экономические, сексуальные, интеллектуальные, хозяйственные, военные и прочее.
Всё различие рабства в современном мире от рабства времён его расцвета, например, в греческих демократиях или периода, освоения североамериканского континента заключается только в одном, а именно: в обеспечении его информационного сопровождения. Если во времена расцвета рабства оно являлось ЕСТЕСТВЕННЫМ для общества и не требовало никакой «словесной маскировки», то теперь без такой маскировки рабство в современном обществе, типа, нет.
Рабство это и одна из форм товарно-денежных отношений. Товар, то есть человека, надо сначала поймать, затем в целости и сохранности доставить на невольничий рынок и продать.
Чаще всего «ловцы человеческого товара» продавали сам товар посредникам-перекупщикам, дабы побыстрее заработать, а уже те перепродавали приобретённых непосредственно лицам, заинтересованным в той или иной покупке «человеческого существа» для тех или иных целей.
Практиковалось и добровольное рабство, когда некоторые люди сами себя предлагали в рабы по тем или иным личным или бытовым причинам.
Однако самая практичная форма приобретения «человеческого товара» или сразу в личное пользование, или на продажу – была война.
И только в 20 веке войны из возможности «заработать на людях» стали более походить на конвейер по их массовому уничтожению.
В века же предшествующие людей просто так старались не убивать. Их можно было продать, поэтому полон, то есть пленение, был экономически более выгоден, чем уничтожение того, что могло принести прибыль, гешефт или удовольствия.
Одним из таких исторических объектов, где процесс работорговли был хорошо налажен и функционировал веками, являлся Крым. Точнее, не весь полуостров, а ряд портовых городов, прежде всего Каффа, Кафа (Феодосия) и Гёзлеве, Гезлев (Евпатория).
В 18-19 веках этот, с позволения сказать, «бизнес» вели в основном итальянцы, а главными поставщиками «живого товара» для них были крымские татары. Причём «товар» в основном был из южнорусских земель, куда происходили регулярные татарские набеги из Крыма.
Покупатели в основном были из Египта, Абиссинии, Ирана, Италии и Западной Европы в целом.
Рабы и рабыни из Кафы отправлялись и для янычарских воинских формирований, гребцами на галеры турецкого флота, для пополнения турецких гаремов.
В подавляющей массе своей следы проданных в рабство мужчин, женщин и детей терялись во времени и пространстве.
Хотя, по преданию именно в Кафе в 1522 году была продана Роксолана, ставшая затем любимой женой турецкого султана Сулеймана.
Но в основном город был наполнен слезами бесправных людей, а не предсвадебными приготовлениями.
Испанец Перо Тафур (середина 15 века) так описывал невольничий рынок в Кафе: «В этом городе (Кафе) они продают рабов и рабынь в большем количестве, чем в любом другом месте мира... Я купил там двух рабынь-женщин и одного мужчину, они до сих пор живут у меня вместе со своими детьми в Кордове. Рабов продают вот как. Продавцы обнажают их, и мужчин и женщин, надевают на них войлочные колпаки и назначают цену. Потом их, совсем голыми, заставляют пройтись взад и вперед, чтобы было видно, нет ли у них какого-либо телесного изъяна. Если среди рабов продается татарин или татарка, цена на них в три раза больше, ибо можно с уверенностью сказать, что ни один татарин никогда не предавал своего хозяина…».
Город Кафу испанец описывал так: «Очень большой, как Севилья, или даже больше, с вдвое большим числом жителей, среди которых – христиане-католики, а также греки, и все народы мира…».
Кондратий Рылеев в начале XIX в. в одном из своих стихотворений написал: «…Давно ли крымские наездники толпами Из отческой земли И старцев, и детей, и жён тягча цепями, В Тавриду дальнюю влекли…».
Многие районы в русских пределах в результате набегов представляли затем ужасную картину полного опустошения. А дело было прибыльное: в XV веке один рейс торгового судна с рабами из Крыма приносил 500% прибыли! По, конечно же, приблизительным подсчётам, но не так уж далёким от истины в Крым ежегодно приводилось около 10 тысяч славянских пленников. Если взять эти цифры за основу, то получается, что в полон за два века, с 15 и до 17, было уведено более двух миллионов жителей земель восточных славян. Огромный человеческий ресурс!
Это вынудило власть в Москве приступить к выкупу на родину невольников. В 1600 году затраты для московской казны по выкупу своих людей из рабства обошлись в 6 миллионов рублей. По тем временам – это просто фантастическая сумма!
А это, в свою очередь, подстёгивало ещё больше охотников за «живым товаром».
Крымские татары, оставив земледельческий труд «зависимому» населению, предпочитали иное «благородное занятие» – разбойные набеги на соседей. С конца XV века Крымское ханство стало совершать регулярные набеги и масштабные походы на русское государство, и южнорусские земли. Кроме того, людей угоняли и во время постоянных феодальных усобиц и конфликтов с другими степняками.
Посланник польского короля Мартин Броневский, несколько месяцев проживавший в Крыму в 1578 году, писал: «Народ этот хищный и голодный, не дорожит никакими клятвами, ни союзами, ни дружбой, но имеет в виду только свои выгоды и живёт грабежами и постоянной изменническою войною».
В походах за живым товаром, порой возглавляемым самим ханом, могло участвовать практически всё взрослое мужское население Крымской орды до нескольких десятков тысяч всадников. Однако боевых действий старались не вести. Они ехали грабить и захватывать пленников, преимущественно детей, девушек. От боёв с равным по силе или, даже слабее по сравнению с количеством своих всадников противником – максимально уклонялись.
Набеги планировались и осуществлялись в то время, когда крестьяне участвовали в полевых работах (летом) и не могли быстро укрыться в крепостях или лесах. В своё время английский посланник в России Джайлс Флетчер писал: «Главную добычу, которой татары домогаются во всех войнах своих, составляет большое количество пленных, особенно мальчиков и девочек, коих они продают туркам и другим соседям. Для перевозки детей татары брали большие корзины, ослабевших или заболевших в дороге безжалостно убивали…».
Вот как описывали эти набеги историки: «Тактика набегов была хорошо отработана. Если противник успевал собрать на границе войска, татары разделялись на несколько отрядов. Одни старались отвлечь внимание противника, другие – прорваться на неохраняемом или плохо охраняемом участке границы. Передвигались быстро, с каждым всадником обычно шли ещё две свободные лошади.
Открытого нападения татары избегали: ведь они шли не на войну, а на грабеж. И поэтому старались пробраться незамеченными, по оврагам, мимо сторожевых военных постов, как можно глубже в населенную землю.
Прорвавшись в район, заселённый славянами, татары устраивали загонную охоту (облаву). Отряды распадались по сельской местности, обходили крепости. Если сёла нельзя было взять с ходу, их окружали, чтобы никто не ушел, поджигали. Резали сопротивляющихся, грабили, уводили людей и скотину. Взрослых людей гнали как скот, расставляли в ряды по нескольку человек, связывали им назад руки сыромятными ремнями, сквозь эти ремни продевали деревянные шесты, а на шеи набрасывали веревки. Затем держа за концы веревок, окружали всех связанных цепью верховых и гнали по степи, подхлестывая нагайками.
Самая дорогая добыча, за которой они приходили, были именно люди. Угнать их в Крым, продать богатым турецким купцам – этим жила и обогащалась дикая орда.
Слабых, немощных, больных по дороге «отсеивали» – перерезали им горло. Достигнув относительно безопасных земель, где их не могла настигнуть погоня, сортировали и делили «товар». Оставшихся пожилых людей, заболевших отдавали молодежи – для «тренировки», на них набивали руку, изучая ремесло убийцы, или просто забивали камнями, топили…».
Герцог Антуан де Грамон, который находился в польско-татарской армии во время похода короля Яна Казимира на Левобережную Украину в 1663-1664 годах писал: «Крымские татары перерезали горло всем старикам свыше 60 лет, которые по возрасту были неспособны к тяжелой работе. Взрослых мужчин сохранили для турецких галер, молодые мальчики – для их наслаждений, девушки и женщины – для продолжения их рода и продажи затем. Раздел пленных проходил по жребию, пленные делились поровну…».
Только за первую половину XVI века на Русь было совершено 48 набегов. В первую половину XVII века угнано в полон было более 200 тыс. русских.
Известный османский путешественник Эвлия Челеби описал невольничий рынок так: «Человек, который не видел этого рынка, ничего не видел в этом мире. Мать отделяется там от сына и дочери, сын – от отца и брата, и они продаются среди плача, криков о помощи, стенаний и печали…».
Чтобы воспрепятствовать случаям обмана клиентов, в 1680 году был выпущен специальный указ, запрещающий торговцам «раскрашивать лица рабов или украшать их каким-либо образом».
О масштабах работорговли тот же Челеби писал, что во время восстания Богдана Хмельницкого против Польши татарами было захвачено такое количество пленных, что одного можно было купить за трубку табака. Бесспорно, это гиперболизированное преувеличение, но в нём явно проступают масштабы той занозы, которая больно впивалась в тело, в том числе, и Московского царства. Терпеть такое было невыносимо.
От татарских набегов страдали южные земли, а сама Русь, бывало, платила ханам дань.
Крымские набеги стали серьёзным фактором истощения, как людских, так и финансовых ресурсов России.
Давно хотели на Руси собраться с силами и раздавить разбойничью берлогу – взять самый Крым.
По ориентировочным подсчётам только в одном 1688 году крымские хищники увели в рабство, прежде в его в Турцию, более 70 000 русичей. Русских пленников было так много, что престарелых и ослабевших от тяжелого труда пленников татарские дети использовали в качестве живых мишеней, обучаясь на их смерти стрельбе из лука.
Попытки князя Голицына в 1687-88 гг. во время правления Софьи Алексеевны (с титулом «Великая государыня Царевна и Великая Княжна») в конце 17 столетия завоевать Крым оказались неудачными.
Позже, уже в начале века 18 войска под командованием фельдмаршалов Петра Ласси и Христофора Миниха всё-таки заняли Крым, но вынуждены были стремительно покинуть полуостров из-за чудовищной эпидемии холеры.
Окончательно крымский вопрос решился во времена правления Императрицы Екатерины Великой присоединением Крыма к России в 1783 году. С набегами за рабами на территорию Московского царства из Крыма было прекращено.
Гнездо разбоя у южных рубежей России было разгромлено полностью и окончательно.
В указе о границах говорилось: «…весь Крым и земля, находящаяся между Перекопом и Екатеринославской губернией становится областью, именовать которую надлежит Таврической. Поручается ее управление князю Потемкину, который заслужил сей ответственный пост своими делами и подвигами. Ему повелевается разграничить новообразованную область на уезды и города и организовать на земле этой хозяйственную деятельность, к которой привлечь местную знать…»
Зимой 1784 года Екатерина II повелела возвести высшее крымско-татарское сословие в ранг русского дворянства. А это ставило местную знать наравне с русскими дворянами и позволяло пользоваться всеми причитающимися льготами и правами.
Более 300 крымских татар высшего сословия получили официальные бумаги с имперской печатью, которые позволяли сохранить за ними их родовую земельную собственность.
И дабы сохранить спокойствие на полуострове, по воспоминаниям князя Потёмкин: «Воля Ея императорскаго величества есть, чтобы все войска, пребывающие в Крымском полуострове, обращались с жителями дружелюбно, не чиня отнюдь обид, чему подавать пример имеют начальники и полковые командиры».
Россия не мстила. Она обустраивала полуостров.
Андрей Романов
Свежие комментарии