На редакционную почту «ИНФОРМЕРа» в очередной раз пришло письмо, в котором житель города недоумевает и задает вопрос: «Почему Законодательное Собрание Севастополя ограничило права людей в пользовании и распоряжении земельными участками, которые были получены на основании распоряжений Севастопольской городской государственной администрации в те времена, когда наш город находился под юрисдикцией Украины? !»
Как интересное совпадение отметим тот факт, что письмо пришло 19 февраля. Как раз в этот день, 66 лет назад, в 1954 году, Указом Президиума Верховного Совета СССР Крымская область была передана в состав Украинской ССР.
Ничто на свете не проходит бесследно и безнаказнно.
Мы решили разобраться с этим вопросом - не с передачей Крыма - с этим уже в 2014 году разобрались и поставили точку, а с ущемлением прав владельцев земельных участков.
Вопрос непростой. Он переносит нас в недавнюю историю.
Виной нынешних злоключений граждан стал некогда популярный закон, внесенный депутатом Законодательного Собрания первого созыва Александром Кулагиным. Ответственным комитетом, в котором концентрировались все поправки и замечания к законопроекту был назначен Постоянный комитет по градостроительству и земельным вопросам, возглавляемый депутатом В.Гореловым.
Этот закон в народе прозвали «закон о дачной амнистии», хотя его вернее называть «закон о Неудачной амнистии».
На самом деле закон носит длинное название: «Закон города Севастополя от 11 июня2019 года № 512-ЗС «О внесении изменений в Закон города Севастополя от 25 июля 2014 года № 46-ЗС «Об особенностях регулирования имущественных и земельных отношений на территории города Севастополя», который можно найти, пройдя по ссылке.
В первом чтении закон прошел, что называется на ура, его поддержали практически все депутаты.
На тот момент законом регулировалось только продление сроков регистрации прав на земельные участки.
Но ко второму чтению поправками, которые согласовал как разработчик закона А. Кулагин, так и ответственный комитет, возглавляемый В. Гореловым, была внесена норма, которая звучит так:
«Акты Севастопольской городской государственной администрации о предоставлении гражданину земельного участка, изданные после 1января 2002 года и не связанные с заменой сертификатов на право на земельную долю (пай), а также иные документы, выданные (оформленные) на основании таких актов, не являются документами, подтверждающими наличие ранее возникших прав, подлежащих государственной регистрации».
Вот так, одним махом, простым нажатием на кнопку, депутаты лишили права тысяч севастопольцев распоряжаться своими земельными участками, которые были получены полтора десятка лет назад.
Все произошло под предлогом предоставить право нескольким сотням человек, узаконить свои дачные участки и строения. Воистину, вместе с водой выплеснули ребенка.
Часть жителей города наверняка посчитают эту норму справедливой. Ведь у многих в памяти сохранилось как перед своим уходом с должности председателя СГГА Сергей Куницын подписал ряд распоряжений, которыми предоставил земельные участки разным кооперативам и физическим лицам.
Пришедший ему на смену Валерий Саратов пытался оспорить эту передачу, но без особого успеха.
Земельные участки Куницын раздавал не абы кому, а людям влиятельным, правоохранителям, депутатам, в том числе и парламентариям нынешнего созыва.
Не с этим ли связана история, когда при организации ООПТ (особо охраняемой природной территории) в урочище Ласпи, комиссия во главе с Вячесловом Гореловым, «нарезая» территорию ООПТ, странным образом забыла включить в нее 60 земельных участков.Среди «загадочных» участков 16 находятся в собственности физических лиц, 3 –юридических лиц, 41 – в государственной собственности, но были переданы в аренду либо постоянное пользование
Да, такие истории были. Но решать их необходимо строго в рамках правого поля. Для этого существует суд, установлена процедура и сроки исковой давности. Разбираться необходимо индивидуально, а не лишать права всех чохом.
Что послужило основанием для включения запретительной нормы в текст закона?
Без юридической терминологии в этом вопросе не обойтись, но прибегнуть к ней придется с единственной целью, вместе поискать выход из сложившейся ситуации.
Кулагин — автор поправки к законопроекту - пояснял:
«Таким образом, с 1 января 2002 года Севастопольская городская государственная администрация (далее — СГГА) не имела законных полномочий распоряжаться земельными участками в городе Севастополе, в том числе путем принятия соответствующих распоряжений. Однако фактически акты по распоряжению земельными участками СГГА принимались. Постановлением Высшего административного суда Украины от 12 декабря2012 года No К -18734/10 данное распоряжение признанно незаконным и отменено, с указанием на незаконность действий СГГА и нарушений пределов своих полномочий».
В то же время Арбитражный суд города Севастополя в апреле 2019 года, рассматривая конкретное дело, высказал следующую правовую позицию:
На момент принятия распоряжения СГГА от 01.03.2010 № 417-р земли государственной и коммунальной собственности на территории административно-территориальной единицы города Севастополя в соответствии с законодательством Украины разграничены не были».
Как говорят юристы, позиция разработчика поправки к закону в суде не устояла. Хотя, читателям от этого вряд ли легче. Остается вопрос, о котором неоднократно задумывались классики, что делать?
Самое простое, это обратиться к депутатам Законодательного Собрания, а ещё лучше к субъекту права законодательной инициативы врио губернатора, с мотивированной просьбой признать данную норму закона утратившей силу, как противоречащую Федеральному конституционному закону «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов — Республики Крым и города федерального значения Севастополь».
В статье 12 которого указано:
«На территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя действуют документы, в том числе подтверждающие гражданское состояние, образование, право собственности, право пользования, …выданные государственными
и иными официальными органами Украины, государственными и иными официальными органами Автономной Республики Крым, государственными и иными официальными органами города Севастополя, без ограничения срока их действия и какого-либо подтверждения со стороны государственных органов Российской Федерации, государственных органов Республики Крым или государственных органов города федерального значения Севастополя,
Многие воспринимают эту законодательную норму как стопроцентную амнистию, или индульгенцию. Но речь идет о том, что все перечисленные документы признаются, что не лишает заинтересованную сторону обратиться в суд».
Для тех, кому может быть придется в суде доказывать несостоятельность обсуждаемой нами нормы закона, пример из практики Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), Стретч против Объединенного Королевстваот 24.06.2003 года «Стретч против Объединенного Королевства Великобритании Северной Ирландии» (Stretch v. United Kingdom, 44277/98).
Суть решения суда в том, что признание недействительным договора, согласно которому покупатель получил имущество от государства и дальнейшее лишение его этого имущества (на основании того, что государственный орган нарушил закон при заключении договора) является недопустимым.
Не надо пугаться того, что в этом решении речь идет о продлении договора аренды. Дело в том, что ЕСПЧ не связан с понятийными аппаратами национальных законов.
При рассмотрении дела «Стретч против Объединенного Королевства», Европейский суд по правам человека исходил из того, предусмотренное договором аренды право арендатора на продление этого договора имеет экономическую ценность, юридически принадлежит арендатору (т.е., заключая договор аренды, арендатор обоснованно рассчитывал на продолжение договора аренды).
В связи с этим Европейский суд по правам человека пришел к выводу, что имущественное право арендатора, предусмотренное договором аренды, являются «собственностью» в смысле статьи 1 Протокола 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и подлежит применению при осуществлении защиты этих имущественных прав.
Аналогичных решений, в том числе стороной которых являлась Российская Федерация, много.
Что касается прецедентов, в которых РФ не является стороной, то надо учитывать следующее:
«Поскольку юридическая сила решений ЕСПЧ в российской системе права прямо не определена, нередко высказываются сомнения в том, что практика ЕСПЧ по делам, в которых Россия не была стороной, может быть обязательной. К тому же прецедент в России как относящейся к романо-германской правовой системе источником права не является».
Решения ЕСПЧ содержат толкование Конвенции. В самой Конвенции используются довольно краткие формулировки основных прав и свобод, которые часто не раскрывают их содержание. Решения ЕСПЧ, выявляя нарушения содержащихся в Конвенции положений, направляют государства, даже если они не являлись ответчиком в данном деле, в аналогичной ситуации действовать в соответствии с правовой позицией и толкованием, выраженных в решениях ЕСПЧ.
Поскольку в соответствии со ст. 32 Конвенции ЕСПЧ является органом официального её толкования, то данное толкование следует признать обязательным. Данный вывод подтверждает и председатель КС РФ В.Д. Зорькин, отмечая, что правовые позиции ЕСПЧ по вопросу толкования Конвенции являются обязательными, и в практике.
Конституционного суда утвердился подход, в соответствии с которым решения ЕСПЧ применяются фактически как источник права.
Для тех, кто сомневается в возможности применения прецедентов ЕСПЧ национальными судами, приведем короткую выдержку из Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. N 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней».
С целью эффективной защиты прав и свобод человека судами учитываются правовые позиции Европейского Суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других государств - участников Конвенции.
При этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского суда.
Не касаясь темы статьи, заметим, нормы международной конвенции, приведенные выше, красноречиво показывают, что взвешенно думать, когда предлагают ввести примат отечественного права над международными соглашениями, участником которых является наша страна.
Международный суд зачастую остается последней надеждой восстановить нарушенное право.
Кстати, Севастополь вернулся в Россию именно на основании принципов международного права: «каждая нация имеет право на самоопределение.
Свежие комментарии